Молитва на иконке

Эдуард, боевой офицер, разведчик, а ныне президент фонда «Ратник», рассказывает, что раньше у него в машине икон никогда не было.

– Знаешь, некоторые там на панели крепят или под стеклом какой-то иконостас устраивают… а я – нет, никогда таким не развлекался, как-то даже и мысли не было такой…

– Это март тогда был, самый конец марта или начало апреля, примерно. Мы очередную гуманитарку ребятам везли, нашим, на Авдеевском направлении, скажем так, чтобы не уточнять лишнего. Шли на двух машинах, я первым на своем «Ниссане», сзади «Газелька», забита под завязку, все по конкретным заявкам собрали – аккумуляторы, прицелы, тепловизоры, ну, и прочие нужные разности, много чего всякого.

На блокпосту нас тормознули, причем жестко так, наотрез – «Нельзя! Там дронов полно, приказано не пускать никого вообще». Дело уже к вечеру было, я и решил не спорить, тем более, что изначально у меня была мысль заехать к друзьям в «Пятнашку» на обратном пути, да и ладно – заеду сейчас, а с утра пораньше поедем от них.

В «Пятнашке» мы поужинали и заночевали. Рано утром я зашел в штабной блиндаж и увидел прямо увешанную иконами стену, а перед ней на столе лежали разные книжки, иконы и маленькие иконки. Спросил у Балу, зама Абхаза:

– Можно взять немного?

– Да бери сколько тебе нужно, какие вопросы…

Ну, я и взял такую стопочку (Эдуард показывает пальцами толщину стопки в пару сантиметров) и положил в нагрудный карман, чтобы раздавать на постах по пути, я часто так делаю, и ребята всегда берут с удовольствием, радуются. Это были иконки Иоанна Русского, в пластике и с частичкой на обороте.

На вчерашнем блокпосту мы были, когда уже рассвело. Я достал иконки из кармана и спросил дежурного бойца:

– Сколько вас здесь?

– А с какой целью интересуешься? – постовой ощутимо напрягся.

– Иконок вот вам оставить хочу, и чтобы всем досталось…Ладно, не отвечай, я буду отсчитывать, а ты меня остановишь, когда будет достаточно, лады?

Остатки иконок я положил в подстаканник, а часть еще была в кармане.

Пускать нас снова отказались категорически и с теми же причинами – «Опасно из-за дронов, нельзя, у нас приказ тормозить всех, а ваш груз можете оставить у нас на блокпосту, потом передадим его вашим, позднее, как их увидим».

Но оставить груз я не мог никак. Там ведь были совершенно конкретные и очень ожидаемые на передовой вещи, мало что под прямой заказ наших ребят, так еще и мой прямой подотчет за собранные деньги по нашему Фонду.

Не люблю я так, но пришлось все-таки достать из кармана некий волшебный «вездеход», после чего разговор стал другим.

– Давайте так. Пустить вас мы не имеем права, это приказ, вам ведь ясно?

– Ясно. Но и не пустить, как видишь, тоже не можешь…

– Да, ситуация…и так мы виноваты, и не так тоже будем крайними…

– И что предлагаешь?

– Мы вас не видели, вы нас не видели, а проехали вы где-то в стороне, не здесь.

– Договорились!

– Но аккуратнее, там реально дроны жестко засильничают…

Мы выдвинулись из остатков лесополки, где скрывался блокпост, и почти мгновенно оказались в чистом поле. Машины шли с интервалом в сотню метров, чтобы не создавать групповой цели, и с полностью опущенными стеклами – чтобы вовремя услышать звук опасности, которая сейчас была где-то в небе.

– Парни, почти прямо перед вами впереди дрон! – ожила рация. Это вторая наша машина заметила дрон одновременно с нами и спешила предупредить нас.

Да, он шел прямо на нас, мы тоже его отлично видели и слышали.

Дрон шел с неспешным снижением, наверное, с расчетом войти нам прямо в лобовое стекло. На узком проселке мы были отличной мишенью и простора для маневра у меня практически не было – слева и справа разбитые кюветы, куда и просто так улететь небезопасно, да плюс нехилая такая возможность налететь на мину…

Я попытался максимально сместить «Ниссан» влево от оси дороги, выбирая всю доступную для езды обочину, потом вправо, тоже почти до кювета.

– Командир, он тоже смещается, вслед за нами, куда мы, туда и он, – мой штурман, сидящий на переднем пассажирском сиденье, неотрывно следил за маневрами дрона.

Метрах в ста впереди на обочине стоял горелый остов какой-то машины и у меня промелькнула мысль, что можно попытаться как-то спрятаться за этим пусть и невзрачным, но все же укрытием. Поэтому я резко нажал газ до упора, стремясь доехать до этого остова раньше, чем дрон долетит к нам.

Одновременно я продолжал вилять по всему доступному мне габариту проселка, пытаясь максимально затруднить дрону прицеливание.

Бах! Взрыв справа от машины оказался неожиданным. Это был дрон!

Бампер и крыло посекло капитально, но мы были целы, ни царапины!

Да как так-то? Не попал? В такую простую мишень? Просто чудо какое-то…

Позже, вечером, когда уже в Ростове мы ужинали, все ребята делились впечатлениями.

– Я, братцы, уже попрощался со всеми… Ведь ноль было шансов…

– А я вот вспомнил, сколько же еще не успел сделать…

– А я молитву читал, – Костя, мой штурман, улыбался.

– Какую молитву, погоди, откуда у тебя молитва взялась?

– Да вот же, на иконке, у тебя в машине лежала, я теперь ее себе оставил.

Костя достал из нагрудного кармана маленькую иконку.

Это была запечатанная в пластик иконка Иоанна Русского, одна из тех, которые я взял в штабном блиндаже «Пятнашки» (Балу, брат, спасибо!) и после блокпоста положил в подстаканник.

Теперь у меня под лобовым стеклом всегда стоит иконка Иоанна Русского.

Возврат к списку